Мануальный терапевт касьян алексей семенович. О методе Н

Тел. +380 5343 91202.
Несмотря на проливной дождь, все безропотно ждут своей очереди войти (или их внесут) в заветную калитку дома под N 9. Именно в этом доме в райцентре Кобеляки живет всемирно известный доктор, заслуженный врач УССР и народный врач СССР Николай Касьян, внесенный в Книгу рекордов Гиннесса как специалист по костоправным операциям, выправивший лишь за один год позвоночные диски 41251 больному.
Вот уже 35 лет едут сюда со всех концов Украины и России, Белоруссии и Закавказья, Средней
Азии и Прибалтики десятки тысяч людей разных национальностей и вероисповеданий с "прострелами" и "радикулитами". Всем им вынесен суровый диагноз - сколиоз, остеохондроз или межпозвоночная грыжа, именуемая в народе как "выпадение дисков".
- Кто последний? - спрашиваю тихо группу мужиков, замыкающих в начале переулка огромную вереницу страждущих.
- Уже не записывают, - хмуро роняет молодой парень, втянувший голову в воротник. - Проспал ты, дядька, надо было приходить вчера до обеда, может, и попал бы в список на сегодня. Он будет принимать с часу дня. Вначале, как всегда, детей, потом женщин.
- И помогают его похлопывания по спине и встряхивание?
- Я уже четвертый год езжу, - охотно вступает в разговор Виктор Павлов из Воронежа. - В первый раз меня сюда привезли. Ползал от кровати до туалета. У меня межпозвоночная грыжа, на операцию не согласился, да и где 15 тысяч рублей было брать? Сейчас, как видишь, сам хожу, без палки. У друга моего, кстати, такая же была болячка, пошел на операцию и теперь передвигается на костылях.
- Дорогой Николай Андреевич, и долго ли еще ты будешь нести этот крест? - спрашиваю с порога "неистового Касьяна", когда наконец оказываюсь в давно знакомом мне садовом домике. Именно в этом небольшом, приземистом помещении вот уже многие годы, днем и ночью принимает больных давний друг газеты "Труд". Именно вместе с Касьяном наша газета 20 лет кряду боролась за возрождение в бывшем Союзе народной медицины, за внедрение в широкую практику уникальных
приемов полтавского знахаря, многие годы подвергавшегося гонениям со стороны официального здравоохранения, прокуратуры и милиции - за "шарлатанство".
- Станислав, а не послать бы тебя туда, куда ты сам знаешь?! - сдержанно реагирует на мою реплику о тяжкой миссии костоправа мокрый от пота Касьян и прижимает меня цепкой хваткой к совершенно мокрой рубашке. - Ты ж давно убедился, ради чего я живу - ради этих несчастных людей, ради этих крохотных детишек, до которых нет дела "светилам от медицины".
- Но ведь сколько уже, судя по отчетам, пооткрывали повсюду кабинетов мануальной терапии! Да и учеников ваших, Андреевич, касьяновских, уйма появилась, - не унимался я. - Почему же люди едут за тысячи километров
именно в Кобеляки?
При этих словах Касьян положил на стол одну из тольяттинских газет.
- Вот полюбуйся на мою "самую талантливую ученицу" Ирину Бабанову, которую на газетной полосе я столь тепло обнимаю. А я ее и в глаза-то не видел.
Оказывается, "целительница" из Тольятти, окончившая лишь Пятигорскую школу массажа, искусно смонтировала фото, оставив на коллективном снимке рядом с Касьяном лишь одну из известных на Украине ученых, очень, наверное, похожую на нее. Чего только не сделаешь ради процветания своего бизнеса!
Николаю Андреевичу уже 66 лет, но физически он еще крепок: попробуй принять в сутки 250 - 300 человек, подняв и встряхнув каждого. Вряд ли под силу даже профессиональному штангисту ежедневно "брать" вес в 25 - 30 тонн. Но возраст все же сказывается, да и сердечко порой подводит. Ведь работает Касьян фактически на износ. Мерцательная аритмия одно время надолго приковала к постели. Частенько давление скачет.
- Но знаешь, - говорил мне Касьян в минуты короткого отдыха, - как только начинаю людей принимать, все словно рукой снимает: давление падает, голова не болит и я себя вновь чувствую в своей тарелке.
- Сказывают, Касьян уже не курит и не пьет. Чем же тогда снимаются такие сверхнагрузки?
- Круглый год купаюсь в Ворскле. Даже зимой
- в проруби. А что до выпивки, то я свое уже выпил. Иногда двух литров в день не хватало. "Шипра" полфлакона вылью на себя, освежу одеколоном рот, чтоб не несло перегаром - и за работу. Бычье здоровье было!
- Это Горбачева, по-моему, вы вывели из себя таким запахом? Он "Шипр", говорят, не переносил.
- Да. Михаил Сергеевич - славный человек. Зачем только нужно было ему Союз разваливать?! Так вот, с Горбачевым, да простит его Бог, мне приходилось несколько раз встречаться. Когда я был народным депутатом СССР. Но последнего генсека КПСС я не лечил. Он, пожалуй, единственный из всех членов Политбюро, кого не коснулась моя рука. А вот с его Раечкой, царство ей небесное, три сеанса провел. Держала себя очень вежливо, культурно. Лечилась она со своим шейным позвонком и в Америке, и в Германии, и в других странах. Ходила, бедняжка, скованно. Когда я посмотрел ее, тут же назвал диагноз. "Откуда вам это известно?" - удивляется. - "Вам никто не говорил? Я согласна вам довериться". "Дело ваше", - отвечаю. Меня ей Романов, первый секретарь Ленинградского обкома партии, посоветовал. За три сеанса Раиса Максимовна стала здоровой, а я - "Народным врачом СССР". Горбачев вызвал Чазова и приказал оформить документы на Касьяна.
У Николая Андреевича большие, натруженные ручищи, показавшиеся мне даже опухшими. Они перебрали, к слову, позвонки почти всем нашим космонавтам, за что Касьян награжден (единственный из всех врачей в странах СНГ) "Золотой медалью имени Ю. Гагарина". Кто-то подсчитал, что за сутки полтавский костоправ делает по своим пальцам, манипулируя на позвонках, 70 тысяч ударов. "К концу дня я их не чувствую, - откровенничал со мной Николай Андреевич. - А вот пучки пальцев по-прежнему словно рентген. Вот почему сначала принимаю детишек. Когда мои ладони "свежие".
Учеников, которых он считает действительно своими учениками, у Касьяна немного. В Кобеляках - лишь Алексей Чигрин, "но я ему пока запрещаю манипулировать на шейном позвонке". Двое - Степа и Саибеков - уехали в Израиль и Италию. Джелал Саибеков открыл в Италии клинику имени академика Касьяна. Еще один ученик - Герой Украины, доктор наук Владимир Козявкин - возглавляет в Трускавце клинику медицинской реабилитации.
При нашей последней встрече Касьян был явно не в духе. И я догадывался почему: ему было больно признаться мне, что не сбылась и, наверное, уже никогда не сбудется мечта всей его жизни, за которую вместе с ним так долго боролись и журналисты "Труда". Не построен в Кобеляках Центр мануальной терапии, который должен был стать всесоюзной школой костоправов.
А ведь цель-то была совсем рядом. После массированных выступлений в союзной печати в поддержку идеи строительства такого центра председатель Совета Министров СССР Николай Рыжков подписал распоряжение о его сооружении. Выделил огромные деньги. И такой комплекс мануальной терапии в Кобеляках был почти построен. Но... С приобретением Украиной суверенности и незалежности детище Касьяна было варварски разрушено и разворовано.
- Поехали, посмотришь, что от центра осталось, - предлагает Касьян. И мы садимся в машину.
То, что я увидел, вызвало настоящий шок. Огромный комплекс многоэтажных строений, где в 1991 году на 80-90 процентов были готовы поликлиники и гостиница для больных, плавательный бассейн и сауны, физкабинеты и бассейны подводного массажа, зиял пустыми проемами окон и дверей, раскуроченными балконами.
- Разве это не вандализм! - сокрушался Касьян. - Котельня была почти готова, был подведен водопровод, канализация. В корпусах уже стояла сантехника, смонтировано отопление. Все разломали, гады, растащили! Даже кирпичные стены разобрали. И никто, поверь, не ответил за этот бандитизм и варварство!
От центра остались лишь голые железобетонные корпуса да название улицы, которое напоминает о том, что здесь должно было быть, - "Мануальная". Десятки добротных усадеб, построенных на ней, вобрали в себя многое из того, что оказалось растасканным по дворам. Глядя на Касьяна, этого могучего, честнейшего мужика, я видел, каких невероятных усилий стоило ему не расплакаться на развалинах своей мечты. "Во всем виновато местное начальство", - жестко сказал он, не скрывая злости и обреченности.
Но не таков Касьян, чтобы опускать руки. Написал уже несколько, правда - пока безответных, писем в Кабмин, Верховную Раду и прочие организации, посвятил в свои планы президента страны Леонида Кучму при недавней личной встрече. Пытается создать для больных, сутками "пикетирующих" его дом огромными толпами, хотя бы один корпус мануальной терапии размером значительно скромнее того, что разворовано. Полагаясь на поддержку Киева и Полтавы, Касьян даже купил уже за свои кровные земельный участок под такой объект. У Николая Андреевича все еще теплится надежда когда-то пригласить своих любимых пациентов в человеческие условия для лечения и реабилитации. И оставить после себя достойного ученика - приемного сына Яна, ныне профессионального врача, которого он вместе с женой Андрианой 27 лет назад привез из детского дома в свою хату.
Уезжая из Кобеляк, я зашел перед дальней дорогой в новый Свято-Николаевский храм, величаво возвышающийся над райцентром, неподалеку от дома Николая Касьяна. Меня восхитил прекрасный, богатый иконостас храма и чудный перезвон его голосистых колоколов. Все это и многое другое, как выяснилось, создано на средства "неистового доктора". При недавнем открытии храма право первому ударить в колокола было предоставлено академику Касьяну, почетному гражданину города
Кобеляки.

Черный платок, заплаканные, но бесконечно светлые глаза, строгие короткие фразы… Пока ее муж - народный лекарь - служил своему народу, она преданно служила ему. 43 года. Не перечила, подстегивала к работе, ждала из бесконечных командировок и воспитывала четверых его детей. Она и сейчас занята внуками и правнуками. «Береги детей!» - это все, что успел сказать ей перед смертью Николай Андреевич...

Больные до сих пор звонят Касьяну

Уговаривать Андриану Николаевну дать интервью пришлось долго. «Что я вам скажу? Все в книгах написано!» - отнекивалась она, утирая слезы. Но телефонную трубку не бросала. Зная безотказность ее мужа, я очень надеялась, что и Андриана Николаевна согласится. «Ладно, приходите в центр. Там все увидите», - после очередного звонка, наконец, услышала я в трубке...

А вы что, не знаете, что дедушки нет? - встретил меня на пороге светловолосый мальчуган Андрей. - Он на небе!

В кабинете Николая Андреевича до сих пор раздаются телефонные звонки. Звонят люди, которые не слышали о смерти Касьяна и хотят попасть на прием. Андриана Николаевна отвечает на звонок, рассказывает о смерти мужа, кладет трубку и снова плачет.

Знакомство закончилось... штрафом!

Андриана Николаевна, помните как познакомились?

Еще бы! Это было в 1967 году. Ему 32 года, мне - 21. Коля работал тогда главврачом СЭС в городе Галич Ивано-Франковской области. А я руководила там одним управлением. Он пришел меня оштрафовать за какие-то нарушения санитарных норм на 50 рублей! Вот так и познакомились.

Оригинально.

А потом было еще оригинальней - стихи, комплименты… Я молодая была, зеленая, вот и поехала за ним в Кобеляки.

Но не пожалели?

Нет. Муж он был золотой. Посвятил мне несколько книжек, умел делать сюрпризы. Мало времени, правда, уделял, но каждые выходные пытался задобрить. Собирал друзей и - в лес. Николай Андреевич замечательно готовил. Любимое блюдо называл «чехардой». Мясо, свеклу, морковь, картошку, баклажаны, лук тушил без единой капли воды. Пальчики оближешь! Не зря кулинарный техникум закончил.

Вообще я всю жизнь поражалась, почему Бог дает одним все, а другим ничего. Николая он одарил сполна! Помимо медицинских способностей он хорошо рисовал, писал стихи, имел удивительное чувство юмора. Уверена, какую б дорогу он ни выбрал, все равно прославился бы.

«Жалею, что не смогла родить ему ребенка»

Николай Андреевич часто хвастался, что через него прошли знаменитые «задницы» и лица Союза. Не ревновали?

Ревновала. Его любили женщины. Но я не бегала за ним. В итоге все равно домой возвращался. Пыталась быть прилежной женой, готовила, одевала, ждала.

Если бы вам предложили заново прожить жизнь, что-то поменяли бы?

Я довольна, что была рядом с папкой (так мы его дома называли). Единственное, чего хотелось, - это все-таки иметь возможность родить ему ребенка. Когда я встретила Колю, у него уже было три дочки от первого брака. Они жили с нами, я очень их люблю. Но когда девчонки разбежались, мы все-таки не оставляли надежды родить сына. Но я так и не смогла... Тогда муж загорелся взять ребенка из детдома. Пришли туда, и к Касьяну сразу подбежал двухлетний Яник: «Папа, почему ты так долго искал меня? А где мама?» Я стояла у окна и плакала…

Вы не скрывали, что неродные ему?

Лет до шести Ян ничего не знал. Но потом мы решили все-таки сказать. Кобеляки - это ж большое село, все равно кто-то проболтается. Когда он все узнал, расплакался: «Да вы что! Роднее вас у меня никого в мире нет!». С тех пор разговора об этом не заводили.

Он никогда не пытался найти биологических родителей?

Нет. Мы не предлагали, он не хотел. Да и стоило ли?.. Его месячным грудничком нашли в лесопосадке пастухи - вот такая история рождения…

Признал только троих учеников

Николай Андреевич считал, что дар ему передался от деда и отца. Его дочери не стали медиками. А Ян продолжил дело, хоть и не родной. Значит, этому можно научиться?

А кто его знает. К Николаю Андреевичу около 600 человек приезжало на стажировку. Но он только троих признал. Джалал Саидбегов сейчас работает в итальянской клинике имени Касьяна. Другой его ученик - Ришид - практикует в Узбекистане. И только один в Украине, в Кобеляках, - Алексей Чигирин. Про способности Яна ничего говорить не буду, пусть люди судят.

Правда ли, что сильный и волевой Касьян пытался свести счеты с жизнью, когда его дар поддавали сомнениям и проверкам?

Да, доходило и до такого. Даже не могу вспомнить, сколько раз его вызывали в прокуратуру, на разные комиссии, проверяли, вынюхивали. Кстати, его отцу тоже доставалось. Он даже и за решетку попадал за знахарство. Но свекор говорил так: «И в тюрьме найдутся люди, которым нужна моя помощь». Вот когда он там показывал свои способности, его выпускали.

А Коля действительно срывался. Ходил топиться, вешаться. А мы за ним. Но он сумел выдержать все. Я его часто утешала: «Не бери дурного в голову, главное - народ тебе верит». Его люди и спасли: видя из окна очередь пациентов, муж шел им помогать...

«Надеялся, что и на этот раз мы его спасем»

А вам не хотелось все бросить и зажить спокойно? У вас же был не дом, а проходной двор…

Иногда скрипела зубами, кричала. Постоянные командировки, поездки: Польша, Москва, Карловы Вары, Крым... И если другие ехали туда отдыхать, то Коле это и не снилось. Кругом его находили пациенты. А как вспомню праздники, дурно становится. Это позже рестораны начались, а поначалу по 5-6 столов доводилось накрывать за раз, чтобы всех гостей накормить. У нас были космонавты, звезды, политики… Мне сейчас сын говорит: «Мама, гордись - ты прожила с гением!». А я и горжусь. Правда, поначалу его шарлатаном называли...

Говорят, Николай Андреевич сильно переживал, что ему не дали Героя Украины?

Он вечно говорил: «Мамка, неужто я не заслужил героя?» Три раза подавали документы на присуждение этого звания, обсуждали в прессе, по телевизору, но так и не дали. Хотя и не удивительно. Когда на заброшенное строительство первого центра приехал Виктор Ющенко (тогда еще банкир), он поклялся дать денег. Но пока он в Киеве что-то решал, центр по крупице растащили. Из тех стройматериалов целый микрорайон рядом вырос. Муж его назвал «Хапстрой». Жалко было смотреть, как рушилось дело всей его жизни. И тогда Коля в глаза сказал Ющенко, что он - брехун, президент, видно, обиделся. Но орден Ярослава Мудрого, правда, вручил…

Зато местные депутаты решили переименовать улицу Ленина на Касьяна, поставить ему памятник…

Ой, да не верю я в это. Когда умер отец Николая, в его честь тоже обещали улицу назвать. Прошло уже 23 года. И где эта улица?

Почему Николай Андреевич не хотел лечиться? Устал?

Натура такая. Первый приступ у мужа случился 15 лет назад. Потом был стабильно раз в год. Мы его спасали. Но он ведь ненавидел медиков. Пробудет под капельницей три дня и снова на работу. Если бы нормально пролечился, Коля лет десять еще мог бы прожить. Он, видно, надеялся, что и в этот раз мы с сыном его спасем… Но когда увидел, что дело туго, попросил доктора не спасать его, чтоб не мучиться...

МИСТИКА

Касьян очень грустил после смерти своей пациентки, американской астронавтки Капланы Чавлы. А после того как умер и сам костоправ, их совместное фото треснуло.

ЦИТАТА

«…Когда смотрю, как он спит с напряженным лицом и отекшими от работы руками, жалость и сострадание пронзают сердце. Хотелось растянуть это короткое время, когда он неизвестно как умудрялся хоть слегка отдохнуть. Это, наверное, просто нервы сдают, но я молча лежу с раскрытыми глазами и слышу, как дышит, стонет, плачет за стеной огромная толпа людей. Вот сейчас этот стон и плач ворвется в его чуткий сон. Спи, Коля, спи, в мире нет горя, беды, все счастливы, все здоровы…»

Андриана Касьян.

Знаменитый костоправ из Кобеляк Полтавской области Николай Касьян по состоянию здоровья уже не может принимать больных, но в его Центр мануальной терапии все так же едут люди со всего мира

В Кобеляках на рынке продаются майки с надписью: «Москва i Київ нам до сраки. Столиця наша - Кобеляки». Автор известных строчек - народный врач СССР, заслуженный врач Украины знаменитый костоправ Николай Касьян, узнав от меня об этом, довольно улыбнулся: «Пусть знают наших!» В последнее время, увы, 74-летний (правда, по паспорту он на два года моложе) Касьян улыбается все реже. Вот уже больше года состояние здоровья не позволяет ему проводить индивидуальные приемы пациентов. Некогда крепкий, казалось, стожильный мужчина за довольно короткое время превратился в беспомощного старика, которому не под силу даже выйти на улицу. Те, кто давно его знает, говорят: «Всего себя отдал людям».

«Куди годиться наша медицина? Зараз i пурген не той, що раньше… »

Бачиш, як сплю? - задыхаясь и надрывно кашляя, показывает Николай Андреевич свою жилую комнату в Центре мануальной терапии. - Одна подушка зліва, друга справа, а я між ними, сидячи, дрімаю. Не можу навіть ніг піднять на ліжко…

Николай Андреевич, что у вас болит? Что говорят врачи?

Все болить, куди не доторкнись. А нашим врачам, їдріть їх матері, не вірив и не віритиму. Приїзжали мене провірять в бившую больніцу обкома партії (лечсанупр), де я недавно лежав. Делегація з п"яти чоловік зайшла в палату - академіки, професори, з області і з України. Слухать начинають мене, туди-сюди. «О, лучше дыхание стало, сердце лучше стало работать… » - каже один. Я дивлюсь, а в нього трубка на шиї теліпається! I йому у відповідь: «Й… твою мать, встав трубку в вуха!» I вигнав моментально. Хай думає головою…

Куди годиться наша медицина? Раньше, єслі що-небудь с желудком случалось, вип"єш пурген, і все в порядку, а зараз, хоч тонну його пий, нічого не буде. Кажуть, дешеві ліки нам не нужні. Дожилися! Андріана, жінка моя, посуд купувала для лікарні - бо там бідність така, що й тарілок немає. А реклама оця постійно по радіо й по телебаченню: «Ребенок болен, нужны деньги, чтобы отправить на лечение за границу… » Какой позор для страны! Де наші спеціалісти? Тому я їм не вірю нікому.

Да вы, помнится, и при Союзе не очень-то признавали официальную медицину, всегда шли с ней вразрез…

Ти знаєш, шо мене бабка-знахарка в молодості вилічила од туберкульозу? А лікарі хотіли під ніж покласти, шоб видалити верхні долі легенів. I я своїм пацієнтам наказував викидати ліки. Не потрібні вони! Ни академики, ни профессора, - переходит доктор на русский язык, - не помогали больным, а Касьян всем помогал. Меня называли шарлатаном. Меня очень часто старались дискредитировать, сделать из меня говно. Но я не подчиняюсь здравоохранению. Диплом видишь на стене? Читай, что написано! Центр мануальной терапии. О! Нигде нет - у нас есть. Центр, который не подчиняется ни-ко-му! А в 80-е годы все службы были настроены против меня - проверка за проверкой, три раза дело в прокуратуру передавали, хотели в тюрму посадить, даже из Кобеляк выслать - у местного населения подписи под петициями собирали… Особенно бывший начальник облздрава старался. А потом, когда мой метод признали во всем мире, многие, б… их матери, извинялись: «То было такое время… »

Тогда и «липовых» учеников Касьяна было предостаточно. А как сейчас с этим? Едут к вам учиться?

Ні одного нема, і не буде, хто б занімався мануальною терапією на моєму рівні. Бо ні один не знає патанатомії. Якшо тільки пробігти пальцями по хребту, то ніякої пользи.

Два месяца назад приехала одна с сыном, - снова переходит Николай Андреевич на русский, - он врач и она врач. Говорит, посмотрите на него. Я смотрю и вижу, що воно тупе, як кобеляцький валянок. В медицине вообще не смыслит. Говорю, собирайся, хлопче, едь домой, изучай медицину и оказывай помощь… медсестрам. И у матери хватило наглости сказать: «Я плачу вам пять тысяч долларов, только дайте справку, что сын был у вас на курсах». Вот что надо людям! Грошики!!!

Но вы же кому-то передали свою науку?

У меня есть друг, профессор из Италии Джелал Саидбеков, который учился у меня, а сейчас заведует кафедрой мануальной терапии имени академика Касьяна в медакадемии. Он трудом своим доказал, что можно присвоить мою фамилию кафедре. Таких людей я уважаю.

А тут, в Центре, сейчас только Ян, мой сын, принимает больных, я его консультирую в особо тяжелых случаях. Но даже он не поймет, как я работаю. Надеюсь, придет время - поймет, спешить не надо. Спешка нужна только при ловле блох. Тут нужно знать медицину, быть анатомом и патологоанатомом, надо чувствовать человека. Дышать так, как дышит больной. Это очень серьезное дело. А наши медики плохо учились, не знают ни х… - ни анатомии, ни патанатомии.
«Как-то мы вместе с космонавтом Николаевым отдыхали в Крыму, так он за две недели ни разу в море не зашел - в основном пил водку и в нарды играл»

Ну вы и матерщинник, Николай Андреевич! Всех посылаете куда подальше.

I правильно роблю, дуже правильно. Если так скажу, то каждий пойме. Я просто хорошо знаю українську народную мудрость - без мата х… во. Ніколи ніяких авторитетів не признавав і ніколи не мовчав.

Помнится, вы рассказывали, как хотели побыстрее выпроводить своих гостей из ресторана…

А-а-а, это? «Пиво дуйте і п… те!» На ходу придумал. Сразу подействовало, и никто не обиделся. Намек поняли.

Вы давно занимаетесь сочинительством?

О, мілєнькая, свого першого вірша я відправив ще Павлу Тичині. Так з тих пір і пишу.

Берет собственную книгу, надевает очки и с надрывом в голосе читает одно из стихотворений:

Люблю Україну, прекрасну, єдину, Люблю наче неньку свою.

Люблю, як лунають пісні солов"їні, Люблю, як зозулі кують.

Люблю, як комбайни проходять по лану, -

Працюють в полях ночі, дні.

Люблю колоски цілувать, як кохану,

і босим пройтись по стерні…

Николай Андреевич, вы так много сделали для спасения людей! Слава Богу, что сейчас есть это прекрасное здание, построенное четыре года назад на спонсорские деньги, как говорят, Виктора Медведчука. Но неужели государство, которому вы так преданы, не нашло средств для того, чтобы поддержать своего знаменитого доктора?

В українській владі брехунів багато. И Ющенко я об этом открыто в глаза сказал. Три года назад он приезжал в Кобеляки, обещал помочь Центру и ни хрена не сделал. «Почему же вы не сдержали свое слово, Виктор Андреевич?» - спросил я его, когда он вручал мне орден князя Ярослава Мудрого IV степени. А он ответил, что это… его служба виновата.

Я и тогда знал, и сейчас знаю, что порядка у нас не будет. Нужно в Верховную Раду избирать депутатов не по спискам, а чтоб народ избирал. Я был народным депутатом не по списку, за меня голосовали. А то список! А кого выбирают? А… (Отчаянно машет рукой, не желая развивать тему.)

Много было разговоров о том, что вам вот-вот дадут звание Героя Украины…

Об этом бывший глава облгосадминистрации Евгений Томин заявлял не раз, эта информация прошла по средствам массовой информации. Трижды или четырежды документы готовились… Главное, что народ оценил меня давно.

Вы - заслуженный врач Украины, народный врач СССР, единственный медик, удостоенный Золотой медали имени Юрия Гагарина… Грех жаловаться, что ваш труд не оценен по достоинству. А есть ли у вас самая дорогая сердцу награда?

Самая дорогая награда - когда я вижу, что дитя пошло. Лучшего ничего нет.

В 1993 году ваше имя было внесено в Книгу рекордов Гиннесса. Ее представители посчитали, что в течение 1990 года вы вправили позвоночные диски 41 тысяче 251 больному, среди которых было 19 тысяч 395 детей. А общее число исцеленных на то время составило около двух миллионов человек со всего мира. Что за каждый рабочий день вы поднимали не менее 30 тонн веса и делали 70 тысяч ударов левой рукой. Через ваши руки - вижу по фотографиям - прошло очень много известных личностей. Все они восторженно отзываются о доктое Касьяне - их высказывания есть в написанных вами книгах. Вы тоже много рассказывали о своих встречах с известными людьми… Но, возможно, был в вашей практике какой-то особенный пациент?

Это самый высокий баскетболист планеты Александр Сизоненко, рост которого 2 метра 42 сантиметра. Кстати, он тоже занесен в Книгу рекордов Гиннесса. Ему приходилось становиться на колени, чтобы я мог поднять его.

Скажите, почему так много космонавтов оказывались вашими пациентами?

Потому что при вхождении из невесомости в атмосферу у космонавтов происходит смещение позвоночных дисков, в основном четвертого и пятого. У Терешковой был особенно тяжелый случай. Она не береглась…

Покойный летчик-космонавт СССР Андриан Николаев, ее первый муж, тоже был вашим пациентом?

Не столько пациентом, сколько товарищем по застольям. Мы отдыхали как-то с ним на море две недели, и за это время он ни разу не искупался. Когда не пили, то играли в нарды. Я, правда, в отличие от него, купался постоянно. Елки-палки, однажды всех напугал. Лег на спину, волны меня укачали, и… уснул. Проснулся от рева мотора катера - спасатели меня уже искали.

Ну, с космонавтами понятно. А что ж такого делают артисты, что чуть ли не поголовно становятся пациентами Касьяна?

Артистов гробит сцена. Попробуй эти репетиции пережить!.. А Володю Винокура я поставил на ноги после тяжелейшей аварии. Ко мне его из Москвы привезли, потом он концерт здесь давал. Отакой мужик! (Поднимает вверх большой палец.)

А что делали вы, если чувствовали боль в спине?

Не, свой позвонок я никому не доверял. Я верю только своим знаниям. Бувало, як нароблюсь добряче, то поведу шиєю, і все на місце стає. Раз - і все. Но нужно знать, как повернуться. Но на то ты и врач… Турник у меня был, моржевал всю зиму. Все удивлялись, когда я йшов босый. Елки-палки, и не боялся простудиться, и не простудился. А на турнике можно заниматься, если есть ум. А если нет, на х… заниматься?

«Что Ереван? Ко мне и в Греции незнакомые люди подходили здороваться»

Так часто бывает: когда человек здоров, полон энергии, он всем нужен, а когда начинает болеть, тогда о нем многие забывают. Вы сейчас чувствуете себя одиноким, забытым?

Чого б це? Многие звонят, заходят. Недавно с кумом Йосипом Кобзоном общались по телефону, мы с женой поздравляли его с днем рождения. Пожалелись друг другу на здоровье. Он говорит: «Я уже шесть лет борюсь за свою жизнь - ради детей и внуков еще хочется пожить». А у меня уже двое правнучат…

На днях Ира Ястремская - одна из моих многочисленных пациенток - навестила. Она учится сейчас в Киеве, в институте международных отношений. А когда ее, маленькую, родители привезли ко мне первый раз, девочка вообще не ходила, смотреть на нее было страшно. Врачи сказали: надежды нет, останется инвалидом первой группы на всю жизнь. Я ее поставил на ноги и стал ее крестным отцом. Ирочка пишет замечательные стихи, издала уже два сборника, на одном стоит посвящение мне…

В этот момент медсестра сообщила, что Николая Андреевича пришел проведать его ученик Алексей Чигирин вместе со своим другом.

Мы на минутку, узнать, как ваше здоровье, - открыли дверь мужчины.

Минутка растянулась почти на полчаса. Вспоминали об интересных и забавных моментах из прошлого. Касьян заметно оживился.

Помните, Николай Андреевич, как в Ереване вам обещали дать звание Героя Социалистического Труда, но с условием, что вы хотя бы год проживете в столице Армении? - улыбается Алексей Чигирин.

Ой, та куди мене тільки не звали! В Польшу, в Iталiю, в Канаду, в Америку… В Москве пятикомнатную квартиру на Кутузовском проспекте предлагали. Обещали большие деньги за небольшую работу. Я объездил сорок три страны мира, мне предлагали остаться во многих из них. Но я сказал, что свои Кобеляки не променяю ни на какие Америки. Мне они до сраки. Вот это моя родина. Я не продажна шкура!

А как в Ереване вы в аварию попали! - смеется Алексей Чигирин и тут же рассказывает забавный эпизод: - Николай Андреевич создал тогда, мягко говоря, аварийную ситуацию - стукнул чужую машину. Подходит гаишник и глазам своим не верит: «Вы тот самый Касьян?!» Короче, разбирательство закончилось тем, что виновным в аварии оказался… потерпевший.

Да что Ереван? Как-то в Греции на берегу моря в советское время мне только и приходилось отвечать на приветствия незнакомых людей. Сам удивлялся своей популярности, - улыбается знаменитый доктор. - А в Японии один журнал на обложке крупным планом напечатал мои глаза и руки. Тоже было приятно. Но особенно мне запомнился поход на киевскую Бессарабку. Как-то потребовалось мне купить баночку черной икры. Хожу между рядами, присматриваюсь. И тут продавщица окликает: «Ви Микола Андрійович? Що вам треба?» И бесплатно отдала мне икру! А тут народ собрался, окружил со всех сторон, каждый начал что-то свое давать… Такую сумку всяких деликатесов набехкали, рублей на четыреста, не меньше. Я еле в такси с ней сел…

Николай Андреевич был душой любой компании, - вспоминает Алексей Чигирин. - Это сейчас он не пьет, а тогда, бывало, литра три водки всадит под хорошую закуску (особенно уважал копченое сало), поспит два-три часа, и еще пациентов триста может принять. И что хочу особо отметить: непревзойденный кулинар. Всех прогонял с кухни, сам жарил, шкварил. Друзьям даже помидоры не позволял резать, только хлеб разрешал.

Так я ж, коли був студентом Харківського медицинського інститута, - вставляет Касьян, - заочно учився в технікумі на повара. Ще і в редакції работав. Мені все було інтересно. Я вообще був інтересна людина.

«Жена у меня вредная, но почти самая лучшая»

Устав от разговора, Николай Андреевич просит жену принести ему что-нибудь выпить. Андриана Николаевна подала, как мне показалось, стакан красного вина.

Нет, ни водки, ни вина давно не пью, - объясняет Николай Андреевич. - Это сок.

Виноградный? - интересуюсь.

Да не. Який виноградний? Обикновєнний…

По всему видно, муж в еде не привередлив, - обращаюсь к Андриане Николаевне. - Выпил стакан сока и даже внимания не обратил, какой он.

Сейчас ничего не хочет. Чем кормят, то и ест. Кашки-малашки в основном. А вообще, раньше часто сам готовил. Все успевал… На бытовые моменты действительно не обращал внимания. Что подашь на стол, то и ест, что купишь из одежды, в том и ходит. Для него это было не важно.

Чтобы принять как можно больше пациентов, Николай Андреевич поднимался в час-два ночи. А вы оставались в постели до утра?

Та яке тоді вже спання, як люди в дворі кричать?

Когда были гонения на мужа, вы, наверное, советовали ему оставить мануальную терапию?

Навіщо? Я завжди вважала: хай робить свою роботу, аби людям допомагало. Люди ж страдали… Микола багато чого перейняв у свого батька, і десь у 1974-1975 роках вони почали разом приймати хворих у своєму селі Бережнівка під Кобеляками.

Как вы отдыхали?

Каждый год почти ездили в военный санаторий в Крым. Правда, он и там лечил, а не отдыхал. Множество военных прошли через его руки, поэтому директор и пускал нас в тот санаторий. Ездили на лыжах в Карпатах кататься… Сорок три года вместе прожили, всего было…

А кто глава в вашей семье?

Она, - кивает головой Николай Андреевич на супругу. - Вредная, но почти самая лучшая. Трудяга. Когда я встретил Андриану, она работала домуправом. Ее все боялись, домуправ был сильнейший! Когда я привез ее из Галыча Ивано-Франковской области в Кобеляки, пошла работать в музыкальную школу. А теперь в Центре самая главная. Она у меня молодец. В лечсанупр даже тарелочки купила, е… твою мать.

Передайте спасибо Виктору Медведчуку и его супруге, телеведущей Оксане Марченко, благодаря которым построен такой замечательный центр, - просит Андриана Николаевна. - Николай Андреевич даже домой отсюда перебираться не хочет. Тут у него все условия…
«Я и комсомольцем не был, и в партии не состоял»

Николай Андреевич, вижу, в вашем кабинете много икон. В Бога всегда верили?

Все эти иконы - подарки. Вот Матерь Божа - это девочка одна, пациентка, вышила бисером.

Я и комсомольцем не был, бо ходил в церкву. Тогда это запрещалось, критиковалось. И в коммунистической партии никогда не состоял. Когда был депутатом, сколько раз меня вызывали за эту партию! Все на свете давили вступать в нее.

Что же вы отвечали?

Відповідав в основном матом. «Ви маєте право вигнать мене з Верховного Совєта, - говорил, - но за мной народ». Я так чувствовал народную поддержку!

Недавно открылась часовня на кладбище в Кобеляках, построенная, говорят, на ваши деньги.

А в газетах брехню написали, что это голова городского совета сделал, хотя он ни копейки не дал. Я вложил почти 200 тысяч гривен, да Герой Социалистического Труда Семен Антонец из Шишакского района добавил еще 20, потому что не хватило. Эта каплычка во имя примирения всех конфессий. Бог один.

Известно, что вы всегда жертвовали большие деньги на благотворительность, при этом сами за свой каторжный труд расценок не устанавливали. Иногда, знаю, с вами рассчитывались кто гривней, кто двумя…

Платили, кто сколько мог. Иногда оставляли очень большие суммы, но в руки я их не брал. В присутствии всех передавал деньги больницам, детям. Гонорары за свои книги официально направлял для закупки оборудования в районную больницу, в детские учреждения.

Вы как-то пострадали от кризиса?

Все деньги, до копейки, я заставил руководителя отделения банка принести мне сюда, и распределил их среди тех, кому нужна была помощь. Это была довольно внушительная сумма.

Так вы теперь остались ни с чем?

Я никогда не был бедным. Посмотри, сколько у меня народа! Это самое большое богатство. Если бы у меня сейчас ничего не болело, я был бы самым счастливым (с трудом сдерживает слезы).

А случалось в жизни что-нибудь такое, за что сейчас бывает неловко?

Бывало такое. Особенно раньше, когда молодой был, до баб был того… Ну, молодых ни одной не трогал, только замужних. И ни одна, б.., не отказывала. Ну, как это так может быть? А какие письма писали! Елки-палки! Дурные… Любовь? Яка там любовь? Я люблю тільки Україну!

10 апреля народному врачу СССР академику Николаю Андреевичу Касьяну исполнилось бы 75 лет

На первый взгляд, Ян Касьян — полная противоположность своему знаменитому отцу: спокойный, молчаливый, уравновешенный и такой сердобольный, что, кажется, пропускает через себя все то, что чувствует человек, пришедший на прием. Нет в нем напора, уверенности и экспрессивности, которые были присущи Николаю Андреевичу. «Оно и не удивительно, — скажут «доброжелатели». — Сын-то не родной...». А те, кто хоть раз побывал у Касьянов в гостях, возразят: «Микола був лiкар вiд Бога, а Ян — вiд Бога, науки та батька», и хотя сам Касьян-младший признается, что не все успел у отца перенять, многое постигает сам, народная тропа к Центру мануальной терапии в Кобеляках (кстати, на улице Касьяна) не зарастает. «Матиму на старiсть надiйну руку», — писал в одной из книг Николай Андреевич. И появлению Яна в своей жизни был так рад, что поделился с ним даже... днем рождения.

«КТО-ТО В ШКОЛЕ КО МНЕ ПОДОШЕЛ И СКАЗАЛ: «КАСЬЯНАМ ТЫ НЕ РОДНОЙ, ОНИ ТЕБЯ УСЫНОВИЛИ»

- Ян, наверняка то, что у вас с отцом один день рождения на двоих, многое для вас значит...

Для меня 10 апреля прежде всего его праздник. Мой, на самом деле, чуть позже, это папа настоял, чтобы дату в моей метрике подкорректировали: ему так хотелось. Отмечали мы всегда шумно - накрывали столы, к нам приходили родственники, друзья, знакомые... Как правило, это дома было - никуда не выезжали.

- Но, насколько я знаю, вы с родителями всю страну объездили...

Когда у отца был отпуск - символический, несколько дней всего, - садились в машину (мама за рулем) и ехали в Карпаты, Прибалтику, на Кавказ... В Санкт-Петербург могли - по музеям. А несколько лет подряд, помню, отец на ЮБК отпуск проводил - был такой санаторий «Крым», где отдыхали советские космонавты. Там он полдня принимал, полдня отдыхал.

- Вы так же фанатично к работе относитесь?

Думаю, все-таки нет. Так жить, как он, не каждый выдержит: в два часа ночи вставал, шел в центр, потом час-два отдохнет - и снова за работу... Не берег себя совершенно! У меня сейчас и Центр мануальной терапии, и практика в районной больнице, где я работаю хирургом-травматологом, но мне легче, потому что больных, конечно, не столько, как у отца. К нему со всего Советского Союза ехали.

- Когда вы решили с ним работать?

В студенческие годы. В школе врачом быть не мечтал - играл на трубе, думал, военным музыкантом стану, буду в оркестре играть. И в шестом классе родители меня в Москву отправили - в Суворовское музыкальное училище. А спустя год забрали домой.

- Тяжело было в Суворовском?

Не думаю: ребят моего возраста там оказалось всего четверо, остальные постарше - 17-18 лет. Их, конечно, в ежовых рукавицах держали, а к нам относились спустя рукава, сами себе были предоставлены, жилось вольготно... Мама с папой это увидели (отец тогда в Москве депутатом был, общались мы довольно часто), поняли, что разбаловаться могу, и вернули под крыло. (Смеется). Дома-то дисциплина построже была...

- Кто усердствовал - мама или отец?

Конечно, мама. Она так боялась меня упустить, такую громадную ответственность чувствовала, что пыталась контролировать буквально каждый шаг: идешь куда-то - пиши записку, когда вернешься, и не думай опоздать... Когда отдавали в первый класс, у меня была не одна, а шесть или семь школьных форм. В Украине покупали коричневые пиджаки и брюки, папина помощница из Москвы, Элеонора, передавала более «навороченные» - синие... В общем, каждый день можно было костюмы менять и франтом ходить. Но чуть ли не 1 сентября на школьном дворе я споткнулся, упал и штаны на коленке порвал. Домой шел, особо не волнуясь: мол, не беда, в шкафу таких еще много... Но мама, поставив заплатку, сказала: «Нової форми не дам, будеш у латанiй ходить». И я весь первый класс проходил в «искалеченных» штанах. А уже во втором оказалось, что из остальных, висевших в шкафу, попросту вырос... Но урок навсегда усвоил: вещи надо беречь, даже если их много.

- Интересно, первую встречу с родителями вы помните?

В детском доме? Нет. По маминым рассказам все. Она говорит: узнав, что меня забирают, я просил еще девочку-мулатку взять, с которой дружил. Но у них уже было три дочки - от первого брака отца. Они за сыном приехали.

- А когда мама с папой признались, что вы приемный?

Это не они сказали - «доброжелателей» в Кобеляках было достаточно, по-моему, кто-то в школе ко мне подошел и сказал: «Касьянам ты не родной, они тебя усыновили».

- Как вы отреагировали?

Никак. Не переживал абсолютно и вопросов дома не задавал. Родители даже не знали, что я в курсе, а когда решились признаться, я сказал: «Да, слышал. Но все равно вы мои единственные мама и папа». Они очень удивились, но больше разговоров об этом в семье не было.

- И вам не хотелось узнать...

Кто биологические родители? Нет. До сих пор не пытался их найти и, думаю, незачем.

«ЧАСТО УРОК НАЧИНАЛСЯ С РАССПРОСОВ: «КАСЬЯН, А КАК ТАМ КОБЗОН?»

- В вашем доме бывали и космонавты, и артисты...

О, это любимая тема моих школьных учителей! Часто урок начинался с расспросов: «Касьян, а как там Кобзон?». Или Лещенко, или Винокур... И приходилось что-то выдумывать, потому что обращались не по адресу - естественно, для гостей накрывали столы, но меня на этих посиделках не было и быть не могло, я никаких разговоров не слышал.

К тому же знаменитости раньше ездили по стране не так, как сейчас, лимузинов к трапу и кортежей с охраной у них не было. Помпезно только Георгий Гречко приезжал. Вернее, прилетал - на вертолете. Несколько часов, пока отец осматривал космонавта, правил позвоночник и общался с гостем за столом, вертолет стоял в самом центре Кобеляк, и, наверное, все жители сочли за необходимое сбегать на него посмотреть. Сначала одни с работы отпросятся, потом другие... Только и разговоров было, что про вертолет.

- Вы осознавали, что отец - выдающийся человек?

Наверное, нет. Мне все равно было, я любил его уже за то, что он у меня есть, этого было достаточно. Ну, врач. Ну, люди возле дома стоят. Так у каждого своя работа.

- Очередь к Николаю Андреевичу, наверное, рано утром занимали?

Да она круглосуточная была, люди даже ночью стояли и не расходились! Проулок, который ведет к нашему дому, был несколько раз перехвачен живой цепью, и пробиться через такой «кордон» невозможно! Возвращаясь с работы, мама каждый раз доказывала пациентам отца, что она не без очереди к доктору лезет, а просто здесь живет. (Смеется). Иногда не удавалось - доставалось и маме, и соседям... Меня, правда, не трогали, я мог прошмыгнуть и, если страсти накалялись, отца позвать.

Но самые длинные очереди были в Москве. Когда отец стал депутатом Верховного Совета СССР, он ездил на сессии и останавливался в гостинице «Россия», а мы с мамой дома смотрели по телевизору программу, где показывали, как гостиница превращалась в огромную больницу: все коридоры были людьми забиты! Отец говорил, раз пациентов так много, значит, ему действительно стоит туда приезжать.

Его часто вызывали к партийным деятелям, но ради одного-двух человек он в Москву не ездил, говорил: «А на кого я кобелякских больных оставлю?». Чиновники же не особо рвались на лечение в Кобеляки. Они привыкли всюду без очереди проходить, так сказать, со вкусом, с комфортом, а отец очень принципиальным человеком был. Если местное начальство пыталось кого-то «левого» провести, выпроваживал: «Видите, люди стоят? Вот, пожалуйста, за ними занимайте». Без очереди мог только мам с грудничками принимать - детей с дисплазией тазобедренного сустава ему привозили по 20-30 в день, и после лечения малыши обходились без стремян.

- И как только не боялся таких крошек брать?

А шейный отдел позвоночника править? Дед, тоже мануальщик, говорил: «Миколо, шо ти робиш? Це ж шия! Один неправильний рух - все, тюрма!». Но отец лишь посмеивался: был в себе уверен. О лечении остеохондроза даже монографию написал - это его собственные наработки, личное достижение.

- Насколько я знаю, книгу не хотели выпускать...

Наша расторопная профессура решила присвоить результат работы отца: мол, давайте, Николай Андреевич, мы будем авторами, а вы - соавтором... Он, естественно, отказался - и к нам зачастили комиссии.

- По какому поводу?

Они сами не знали, по какому. Приезжали, что-то проверяли - 10-20 раз за полгода. Говорили, на Касьяна кто-то жалуется, но когда он просил показать письма, конечно же, ничего не показывали. Либо вытаскивали какие-то от руки набросанные анонимки. Мне кажется, цель этих проверок - выбить человека из колеи, не дать ему нормально работать. Ничего противозаконного в деятельности отца не выявили, но крови попили изрядно.

- Он переживал?

Может, и да, но старался этого не показывать. Во всяком случае, в депрессию не впадал - некогда было. Да и понимали мы: не за что на нас жаловаться. Половина Кобеляк жила за счет «касьянят» - так называли папиных пациентов. Каждый месяц 400-500 человек снимали тут квартиры. А письма со словами благодарности шли мешками! У почтальона была специальная сумка: «Для лiкаря Касьяна». Конечно, всего этого никто прочитать не мог, но ни одного письма мы не выбросили - все мешки складировали в гараже. До сих пор там стоят...

Жалобы были только однажды, но, во-первых, их отправляли нам, а не в какие-либо инстанции, во-вторых, касались они не врачебной практики, а депутатства. Отец никогда не был партийным, но когда студенты голодали на Крещатике, поддержал Компартию, потому что считал: причины для недовольства есть, а вот голодовка не нужна. Депутатов от Украины это задело, они встали и вышли из зала. А потом посыпались гневные письма: «Как вы можете? Вы же врач, представитель самой гуманной профессии...». Помню, мама звонила отцу в Москву: «Ти там говориш, а в нас 50 листiв щодня!».

«ЮЩЕНКО ОБЕЩАЛ: «НЕ ВСТИГНУ Я ДО КИЄВА ДОЇХАТИ, ЯК ГРОШI НА ДОБУДОВУ НАДIЙДУТЬ!». И ОБЕЩАНИЕ БЛАГОПОЛУЧНО ЗАБЫЛ»

Результатом пребывания Николая Андреевича в Верховном Совете стало то, что в Кобеляках начали строить Центр мануальной терапии...

Да, Рыжков помог. Но вскоре после развала Советского Союза строительство замерло. Уже возвели два трехэтажных здания, подвели отопление - и все. Дальше дело не шло. Надежда появилась, когда к нам приехал Виктор Ющенко, тогда еще глава Нацбанка...

- ...в качестве пациента?

Не знаю - врать не буду. Но приехал, сходил с отцом на недостроенный центр посмотреть и пообещал: «Миколо Андрiйовичу, не встигну я до Києва доїхати, як грошi на добудову надiйдуть!». И обещание свое благополучно забыл.

- Так за это доктор Касьян его брехуном назвал?

Отец всегда открыто говорил то, что думал. После визита Ющенко он уже не доверял политикам. И даже когда Оксана Марченко приехала снимать программу «Имена», отнесся весьма скептически: ну, покажете вы меня в очередной раз, и что? А буквально через две недели строительство нового центра началось.

Отец из этого здания уходить не хотел! В час-два ночи вставал, брился и шел в кабинет - что-то читал, рисовал (он же сперва не в медицинский, а в художественный поступать хотел - на стенах до сих пор висят сделанные им семейные портреты), альбомы клеил... Хобби у него было - собирал газетные вырезки, снимки, компоновал, наклеивал в большой альбом, туда же записывал свои стихи, придумывал к фотографиям остроумные подписи... Все это хранится в центре вместе с его медалями, значками и памятными подарками: вазами, кавказскими кинжалами...

- К слову, какие подарки он больше всего ценил?

Книги. Во всяком случае, мне именно книги дарил - привозил из Москвы, из всех поездок. И каждую подписывал - объяснял, почему именно ее выбрал, желал чего-то хорошего...

- Знаю, он даже стихи вам посвящал.

Мне и маме - постоянно. На мое 25-летие целую поэму написал, и я до сих пор удивляюсь: когда успел? При такой-то занятости...

- Последние годы вы принимали больных вместе...

В одной комнате.

- Не стеснялись с отцом работать?

Поначалу опасался, что, если что-то не так скажу или, не дай Бог, сделаю, начнет меня прилюдно отчитывать. Но он, слава Богу, этого не делал. Выйдет больной - тогда что-то говорил. А пациентов, конечно, чихвостил как хотел! Я говорил: «Зачем? А вдруг человек не виноват?». - «Жизнь одна, здоровье тоже. Не сберег - виноват однозначно...».

«ОТЕЦ НИКОМУ НЕ ОТКАЗЫВАЛ В ПОМОЩИ, А ЛЮДИ ДУМАЛИ: РАЗ ДЕНЬГИ ДАЕТ, ЗНАЧИТ, ИХ ДЕВАТЬ НЕКУДА»

- Что больше всего поражало вас в нем как в профессионале?

То, как он ставил диагноз. Cейчас почти все приносят рентгеновские снимки, компьютерные томограммы, а в его время большинство приходило просто с объяснением: «Доктор, болит где-то здесь». И он руками нащупывал как раз то место, которое беспокоило, причем безошибочно! Иногда сам пациент не мог толком рассказать, откуда боль, а отец определял.

- В чем же секрет?

Талант такой. Правда, он говорил, что чувствительность пальцев обостряется ночью, поэтому именно с ночи начинал прием.

И еще поражало, что никому из его пациентов не становилось плохо. Манипуляции-то болезненные, но в обморок никто не падал. У отца даже нашатыря под рукой не было - просто не приходилось оказывать первую помощь. А как он детей убалтывал! Заходит мальчик лет пяти-шести, отец ему: «Як звуть?». - «Андрюша». - «А скажи менi, Андрюшо, ти жонатий?». Ребенок удивленно: «Нет...». - «Значить, ти розумний. А я, дурний, оженився, узяв одну Хiврю, та й гризуся з нею все життя». И тут - раз! Мальчик даже пискнуть не успел, как от проблемы его избавили.

Если ребенка нужно было оставлять в Кобеляках на несколько сеансов, отец говорил: «Хочеш у мене жити? Нi? Ну, зря. У нас тут є голуби, якi дають пташине молоко, а з нього у Полтавi роблять цукерки...». Детей голуби очень интересовали, и они, желая больше о них узнать, успокаивались и соглашались лечиться. Лишь один раз был прокол - с мальчиком, чья мама на кондфабрике работала. Тот сразу ответил: «Шо ти брешеш, дядя Коля? Якi голуби? Ось я тобi сам розкажу...». (Смеется).

- Отец вас часто хвалил?

Если так же, как он, без снимка диагноз ставил, говорил: «Молодец!». А вообще считал, пусть лучше пациенты хвалят, когда есть за что.

- Долгое время считалось, что Николай Касьян - миллионер, если не миллиардер...

И сейчас многие так считают, хотя знают: платы как таковой за прием он не просил, кто две гривны клал, кто 10, кто 50. Просто отец никому не отказывал в помощи - и музыкальную школу в Кобеляках построил, и газ в соседнее село провел, а люди думали: раз деньги дает, значит, их девать некуда. А ему просто хотелось помогать, это его призвание. На Новый год папа переодевался Дедом Морозом и нес подарки в школы, интернаты. Считал, что чужих детей не бывает.

- Его дочери не пошли по медицинской линии?

Нет. Понимаете, в мануальной терапии все-таки мужская рука нужна... Да и хватает последователей, особенно сейчас, когда его не стало.

28 октября 2009 года - умер врач, целитель которого знали, хотя бы понаслышке, миллионы. Николая Андреевича с его методикой мануальной терапии разные люди одновременно считали как гением, так и мистификатором....

Но сам Касьян продолжал принимать больных - больше, чем мог за раз вместить его кабинет. Позже ему таки присвоили звание академика, народного врача СССР, заслуженного врача Украины. Он даже попал в Книгу рекордов Гиннесса: рекордом было признано количество вправленных им позвоночных дисков - 41251 больному на протяжении одного только 1990 года.

На 75-м году жизни скончался родоначальник мануальной терапии, народный врач СССР, заслуженный врач Украины Николай Касьян. Его приемный сын Ян Николаевич, управляющий Центром мануальной терапии в Кобеляках, рассказал о последних минутах знаменитого целителя: «В три часа ночи ему стало плохо, приехала «скорая», обнаружили желудочное кровотечение. Его 4 часа реанимировали дома, поскольку он был нетранспортабелен, но тщетно: в семь утра сердце остановилось. Отец болел уже давно, более трех лет: сердечно-сосудистая недостаточность и язва желудка. Последний год принимал только больных детей — почти до апреля, до своего дня рождения 10 апреля, потом и этого не смог, силы покинули. Теперь я постараюсь продолжать дело отца, хотя трудно будет без него».

Он так и остался «человеком из народа», с характерным полтавским суржиком и ненормативной лексикой в интервью, которую так любили смаковать журналисты. Просто оставался сам собой, немного вульгарным, немного поэтическим, но несомненно талантливым.

На Полтавщине популярна пословица «Что не сможет сделать Бог, то сделает Касьян». Увы, вчера этого врача не стало…

Похоронят Николая Касьяна завтра возле часовни Всех Святых, которая построена на его же деньги. Обряд отпевания совершит Филипп, архиепископ Полтавский и Миргородский. Об этом «Газете…» рассказал глава районной администрации Кобеляк Владимир Жуков:

Для района это очень большая потеря во всех смыслах, - говорит Владимир Владимирович. - Много к нему приезжало в Кобеляки. Люди привозили в город деньги. Ведь кризис не кризис, а лечиться надо. Селились в гостиницах, на квартирах. Для местных это были постоянно живые деньги. Николай Андреевич - человек мирового уровня. У него лечилось 80% космонавтов. Он начинал прием людей в 2 часа ночи. Сначала детей, потом женщин и уже после них - мужчин. Есть примеры, когда к нему на носилках заносили ребенка, которому три профессора вынесли вердикт «ходить не будет». А Касьян ставил на ноги. Возможно, он и не всем смог помочь, в жизни всякое бывает. К сожалению, звания героя он так и не получил. Мы обращались с такой просьбой и к нашему президенту, и даже к президенту России. Такую просьбу к 70-летию врача поддержала и уполномоченный по правам человека Нина Карпачева. К нам никто не прислушался.

Знаменитости, которых лечил Касьян

Справка

Николай Касьян (по метрике родился в 1935 году, по данным паспорта - в 1937-м) - украинский врач-остеопат и родоначальник мануальный терапии, академик, народный врач СССР, заслуженный врач Украины. Окончил Харьковский мединститут, повышал квалификацию в Киевском институте травматологии и ортопедии.

Был избран народным депутатом СССР, на Съезде народных депутатов принадлежал к консервативному крылу.

В 2005 году в Кобеляках открыли Центр мануальной терапии, строительство которого было начато еще в 1990 году. Управляющим центра стал Николай Касьян, позже - его сын Ян Касьян. В 2007 году Виктор Ющенко наградил Николая Касьяна орденом Ярослава Мудрого IV степени.

Ян Касьян: «Не было у него желания жить»

У него была общая сердечнососудистая недостаточность, язва желудка. В последние три года болезни обострились. Он врачей к себе не подпускал. Не хотел ни обследоваться, ни лечиться. Не было у него желания жить. Я у него спрашивал, почему. Он говорил: «Уморился я жизнью. Мне тяжело». Возможно, потому что столько тысяч человек через его руки прошли. Наверное, это с истощением энергетики связано. Он сам шел к своей кончине.

Мы уточнили у Яна, не о нем ли рассказывают такую байку. Мол, отец Николай бросил в мешок с песком обломки глиняного кувшина и сказал: «Когда сквозь мешок наощупь соберешь - тогда сможешь людей лечить».

Это было, но только так сказал мой прадед деду. Они тоже были известными костоправами.

Я в армию собирался. Боролся с братом. Он меня неудачно перебросил через спинку железной кровати - диск выскочил. Касьян все на место поставил, но предупредил: «Возвращайся в Кобеляки пешком». Я шел долго, устал, поэтому проголосовал и сел на бензовоз. А дорога была плохая, это сейчас асфальт проложен. Меня трясло, и диск выскочил. Я вернулся к Касьяну. Он спросил: «Что, на машине ехал?» Опять мне диск вправил и сказал: «Если пройдешь все 12 километров пешком - ко мне больше не вернешься». Так и получилось.

Михаил Рахимов рассказал, что сейчас в Кобеляках работает несколько костоправов. Среди них первый ученик Касьяна Алексей Чигрин и врач-травматолог Пивень.